ПЕРСОНАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ПУЗИКОВА АНДРЕЯ ПАВЛОВИЧА | |||||
|
|
|||||||||||||||
|
© Любая перепечатка или тиражирование только с согласия автора. Разрешается изготовление копий для личного пользования. |
Андрей ПУЗИКОВ Калининград, 2007 г. Калининград – Белуха, 2007 Фото-рассказ
Маршрут:
Часть 1 ,Часть 2 , Часть 3 , Часть 4, Часть 5 Часть 1 После четырнадцатилетнего перерыва у меня, наконец, появилась возможность снова сходить в горы, к Белухе, самой высокой вершине Алтая. Мы решили ехать вдвоем с сыном, которому должно было исполниться восемнадцать уже в горах. Я некоторое время колебался в вопросе выбора маршрута. С одной стороны, очень хотелось перевалить через Катуньский хребет, по знакомому мне пути, через перевал Восточно-Капчальский, на южную сторону Белухи, к истокам великой реки Алтая Катуни. А там рискнуть еще раз попытаться подняться на вершину Белухи, чего мне раньше так и не удалось. Но, с другой стороны, я уже так долго не был в походах, и мне сорок семь. Девять лет назад начались сильные боли в позвоночнике, и я уже вообще не надеялся, что когда-нибудь смогу пойти в горы. Боли в позвоночнике начинались при малейшем охлаждении спины и распространялись по всему организму. Жена сшила накладку из овечьего меха на позвоночник и поясницу, и я с нею ходил несколько лет. Но со временем боли стали все реже, а несколько лет назад исчезли совсем. Я обнаружил, что снова могу переносить холод как в молодости, и ходить без верхней одежды, когда все вокруг закутаны в пальто и куртки. Это была определенная победа, ведь я в очередной раз сумел доказать, что организм при правильном внутреннем настрое, может сам решить любые свои проблемы без искусственных лекарств и лечебных процедур. Но как поведет себя организм в условиях длительной нагрузки похода, надо было проверить Поэтому я все же склонился к более простому варианту похода. К тому же сын шел в горы первый раз, и хотелось составить маршрут так, чтобы максимально, за один поход, показать ему красоту Алтая, Катуньского хребта и Белухи. Решили подняться по Аккему к Аккемскому озеру, в «северную чашу» Белухи, совершить оттуда ряд радиальных походов, включая и Аккемский ледник под самой Белухой, потом перевалить через перевал Рига-Турист к Кучерлинскому озеру, и если хватит времени и сил, сходить к водопаду на реке Кони-Айры и на озеро Дарашколь. Спускаться вниз предполагалось по Кучерле. О предстоящем походе я объявил в Интернете на форуме, предложив желающим присоединяться. Договорились с Галиной из Бийска. Через нее должны были присоединиться уже в Уймонской долине Лена из Чиндека, бард Звенигородский и с ним еще одна Галя с сыном. Там же в Уймонской Долине должен был присоединиться еще один участник похода Виктор из Уфы. Из Калининграда мы с сыном вылетели 22-го июля поздно вечером. Как только собрались в аэропорт, пошел сильный ливень. Немного промокли, но это ничего, люблю, когда провожает в дорогу дождь. Оставшуюся часть ночи, весь следующий день и ночь пришлось «бомжевать» в Москве. И только 24-го выехали поездом до Бийска. Когда гуляли по центру Москвы в понедельник 23-го, среди сплошных банков, которых было по нескольку штук на каждый переулок, зашли в МЦР. Сын купил в магазинчике брелок из какого-то камня, а я сделал очередную попытку найти общий язык с руководством этой организации. Светлана Петровна Синенко, заведующая связями с рериховскими организациями МЦР-а, была на каком-то совещании, и мне предложили зайти через час. Во дворе стояла небольшая группка людей, как я понял, это добровольные помощники, приходящие сюда для выполнения каких-нибудь вспомогательных работ. Скульптурная композиция из бронзы Е. И. и Н. К. Рерихов, во дворе усадьбы мне откровенно не понравилась. Это вопрос субъективный, но я не воспринимаю Рерихов без устремления в Беспредельность, без вдохновения и полета мысли. Но ничего подобного в скульптурной композиции не обозначалось. Застывшая улыбка на лице бронзовой Е.И. никак не вязалась с ее тонкой внутренней сущностью. Через час я нашел Светлану Петровну на скамейке во дворе усадьбы, где и состоялся наш разговор. Встретила она меня настороженно, чувствовалось какое-то «осадное положение» и постоянная готовность к отражению «нападок неприятеля». Это состояние и предопределило разговор. Как я ни старался не затрагивать «больных» тем и найти хоть какую-нибудь точку положительного взаимодействия, все было напрасно. Я был для них «чужим», потому, что не был «своим». Полутонов, как я понял, между этими двумя крайностями здесь не существует. Через пятнадцать минут Светлана Петровна мне откровенно «указала на дверь», заявив, что я мешаю им работать. Был и еще один грустный момент в этом посещении Москвы. Было очень жарко, и мы доехав на метро до Воробьевых гор, отдохнули на травке, на берегу Москва реки. Вода в реке была ужасно грязная, и было странно наблюдать, как некоторые москвичи рисковали в ней купаться. К вечеру, мы прогулялись пешком до Ленинского проспекта и дошли до 62-го дома, где жил Юрий Рерих, и где на доме имеется посвященная ему мемориальная доска. Доска оказалась в плачевном состоянии. Ее пересекала толстая трещина в стене. На трещину были наложены заплатки из цемента, для определения степени дальнейшего расхождения трещины. Одна из заплаток, эдакий цементный «шлепок», была прямо в центре доски. Стена под доской была измазана какой-то краской, словно кто-то прямо на стене пробовал различные оттенки. Странно, что в Москве находятся такие большие рериховские организации, приезжает столько добровольцев помогать МЦР-у, и никто не найдет возможности привести в порядок эту небольшую мемориальную доску. В Бийск мы приехали 27-го днем. Галина нас встретила, и уже к вечеру мы общались у нее на квартире с алтайским рериховским обществом «Беловодье». Вернее только я, так как сыну рериховские темы не столь интересны. Зато он быстро нашел общий язык с Катей, дочкой Галины, и вместе с ее подругой они ушли гулять по Бийску. Бийчане организуют платные походы к Белухе для рериховцев, с опытным проводником. Одна из таких групп должна была выйти на три дня после нас, и мы просчитали маршруты так, чтобы встретиться на Аккемском озере. Впечатление от Бийской организации осталось очень хорошее. Некоторые разногласия и трения в выработке рабочих моментов движения их плановой группы, возникшие в моем присутствии, только усиливали атмосферу доверия и подчеркивали прочную жизнеспособность их организации. С Бийска мы выезжаем 29-го июля утром, Автобусным маршрутом из Барнаула до Мульты. Автобусы сейчас идут быстро, в отличии от восьмидесятых и начала девяностых. Почти вся дорога заасфальтирована, не так как раньше. Только небольшой участок дороги, километров 20-30, на подъезде к последнему перевалу перед Усть-Каном еще не покрыт асфальтом. В салоне удобного современного автобуса работает телевизор. За одиннадцать часов езды он нас изрядно достает американскими фильмами. Пошел дождь. Во время очередной остановки «на перекур» водитель «бросает»: «Все, до 12-го августа погода плохая будет, дожди, местные говорят, а они знают». «Откуда знают», - интересуюсь я. «Из Интернета», - следует ответ. Смотрю на него, и ни малейшего сомнения, что он ошибается. Даже весело стало. Какая может быть плохая погода, когда мы в горы идти собрались?! Будет хорошая погода и все! Да и при любом раскладе плохой погоды не бывает. Перед въездом в Уймонскую долину, на небольшом перевале, погранпост с пьяным начальником. Здесь теперь погранзона. Граница с Казахстаном проходит по вершине Белухи. Заполняем анкеты, получаем пропуск и едем дальше. Ближе к Усть-Коксе начинают работать мобильники. Здесь работают Би-Лайн и МТС. Созваниваемся с Виктором, чтобы ждал нас на остановке, и с Леной из Чиндека, чтобы прислали за нами машину. - Материализация, - говорит Виктор, протягивая руку, на остановке В Усть-Коксе, где мы выходим из автобуса. С ним мы давно знакомы по форуму, но видим друг друга впервые. Он уже два месяца находится в Уймонской долине, живет в народной библиотеке Калошина и помогает ему в строительстве и хозяйстве. На стареньком микроавтобусе, заехавшем за нами, едем в Чендек к Лене. Уже в темноте вытаскиваем рюкзаки из машины и проходим за встретившей нас Леной в бревенчатую избу на окраине Чендека. Дом еще не достроен, но Лена с мужем и свекровью уже переехали в него жить, надеясь до холодов его окончательно утеплить. Бревенчатые стены без отделки и штукатурки, но уже есть водопровод и канализация. Вместе готовим ужин. Решаем где нам ночевать. Сначала предполагается в бане, но нам не хочется куда-то идти, и предлагаем поставить палатки прямо на большом чердаке, еще не закрытом по краям и продуваемом ветром. Утром быстро завтракаем. За нами заезжает Александр на том же стареньким микроавтобусе, и везет нас в Тюнгур. На шоссе у поворота на Нижний Уймон мы должны забрать еще трех участников похода. Их еще нет, и мы, чтобы не терять время, едем им навстречу, в сторону Нижнего Уймона. Через пару километров находим их на дороге. Знакомимся с бардом, Александром, Галей и ее семнадцатилетним сыном. Разворачиваемся и едем в Тюнгур. - Ладно, довезу вас прямо до Кучерлы, - соглашается наш водитель, и микроавтобус, проехав через Тюнгур, пересекает по висячему мосту быстро несущуюся внизу Катунь, берет в гору. - На Кузу-Яке покувыркаетесь в грязи, тропу совсем лошадьми разбили, - продолжает Александр. Деревня Кучерла, расположена на одноименной реке в нескольких километрах от ее впадения в Катунь. Здесь имеется два моста через Кучерлу. Один, нижний, в центре самой деревни. Другой, верхний, находится километра на три выше деревни. Через нижний мост идет дорога на перевал Кузу-Як, к реке Аккем. Через верхний мост идет дорога вверх по Кучерле. Высаживаемся в пятидесяти метрах от нижнего моста. Выгружаем рюкзаки, расплачиваемся и прощаемся с нашим водителем Александром, договорившись о том, что он нас встретит 13-го августа, к шести часам. Для поселившихся в Уймонской долине рериховцев туризм является определенным источником дохода. Строятся планы превратить эту отрасль в основную. Перспективы развития туризма в Уймонской долине самые обширные и эта отрасль может не только дать работу и средства для многих семей, но и обеспечить развитие региона. Деревянный мост видно давно не ремонтировали. Река его изрядно потрепала и несколькими ручейками отрезала от берега. Я, перепрыгивая по камням и кочкам, добираюсь до моста, не промочив ноги. Но остальные не рискуют следовать моему примеру, разуваются и, закатав штаны, перебираются через ручейки к мосту. Переходим на другой берег мощного потока прозрачной голубой воды, бурля и играя несущегося на встречу с Катунью. Приводим снаряжение и одежду в стартовый походный вид, перекладываем рюкзаки и делаем общее фото перед стартом. До начала подъема на перевал Кузу-Як, около пяти километров, проходим одним рывком, без остановок. Мы друг друга еще совсем не знаем, но старт обнадеживающий, говорящий, что снаряжение вполне подходящее, и слабых звеньев в команде нет. Отдыхаем перед перевалом. Теперь предстоит достаточно серьезное испытание, это уже настоящая проверка «на вшивость». Подъем не сложный, но долгий и нудный по скользкой грязи разбитой лошадиными копытами дороги, с полными, стартовыми рюкзаками, в самом начале пути. Хорошо еще, что нет жары для полного «кайфа Поднимаемся с высоты в семьсот метров на полторы тысячи с небольшими передышками. Навстречу спускаются несколько групп, одна на лошадях. Местные алтайцы хорошо зарабатывают в сезон прокатом лошадей для туристов. Нас обгоняют два панка с ирокезами на голове, в возрасте под пятьдесят. У одного из них вместо рюкзака белый мешок из под сахара, перевязанный веревкой на подобие солдатского вещмешка. Навстречу попадается молодой человек. Спрашиваю: - До конца перевала еще далеко? Отвечает, что еще час ходу. Что-то не верится. Минут через пять попадается девушка с жизнерадостным румянцем на лице. Задаю тот же вопрос. - Да я всего минут пятнадцать спускаюсь. Ну, вам вверх, чуть дольше будет. Субъективность восприятия пространства и времени в горах особенно проявляется. Наконец добрались до верхней точки. Она по алтайской традиции обозначена множеством тряпочных ленточек, повязанных на ветки деревьев. Сбрасываем рюкзаки, отдыхаем и приводим измученные организмы в порядок. После отдыха идем дальше, теперь вниз. Надо дойти до ручья, чтобы сделать привал на обед, он должен быть где-то в часе ходьбы. Вот и ручей. Пока отстающие подтягиваются, разводим костер. Возле бревна аккуратно поставлены пластиковые бутылки с ячневой и гречневой крупой. Кто-то сэкономил в походе, протаскал крупу с собой, а возвращаясь, перед перевалом, решил оставить. Это здесь обычное явление. Многие не очень любят считать и рассчитывать. Мы прикидываем наши запасы, с расчетом на все 15 дней похода. Поскольку группа собиралась спонтанно, и предварительного общего расчета не было. Решаем свой провиант сэкономить и воспользоваться оставленной кем-то гречкой. Нас догоняет большая группа молодежи и располагается на обед рядом. Спускаемся дальше. Погода пасмурная, но практически без дождя, так, пара капель иногда упадет. Это очень хорошо. В жару идти намного хуже. А вот и Аккем. Внизу у моста виден большой лагерь, много палаток людей и лошадей. Говорят, что там местные даже чем-то приторговывают для туристов. Но мы туда не спускаемся, а идем по верхней тропе вдоль Аккема. Впереди должен впадать ручей и над ним стоянка, называемая «У трех берез». До нее более пяти километров, но тропа ровная и без ощутимого подъема. Скоро вечер. Идем быстро. Идти легко, открылось второе дыхание, но, главное, надо успеть на стоянку раньше идущей сзади большой молодежной группы, чтобы занять место для лагеря получше. Вот и стоянка, только березы две. Они очень старые и гнилые, а от третьей остался только пень. Занимаем место под березами, поближе к ручью, ставим палатки, разводим костер и готовим ужин. Студентам приходится останавливаться подальше от ручья на менее удобном месте. Они в темноте ходят мимо нас взад и вперед с фонариками, путаясь в тропинках и разыскивая спуск к ручью. На следующий день несколько раз обгоняем друг друга с молодежной группой. Тропа идет высоко над Аккемом, и он шумит где-то далеко внизу. Тропа то резко берет вверх, то так же резко вниз. По пути преодолеваем пересекающие путь ручьи и речки, впадающие в Аккем. Наконец, к вечеру, тропа спускается к молочно-белому Аккему. Вдали показывается Белуха. Народ не сдерживает эмоций. Но долго не отдыхаем. Впереди тропа по каменистым осыпям и заболоченным низинкам. Найти место для трех палаток будет не легко, а до темноты менее двух часов, и студенты сзади догоняют. Пропускаем пару маленьких стоянок, максимум на две палатки. Наконец, доходим до подходящей стоянки и ставим палатки. Молодежь проходит мимо и идет искать счастья дальше. Теперь спешить некуда, и можно насладиться видом бурлящего Аккема, и светящейся ледниками далеко впереди Белухой. Я долго сижу на огромном, в несколько метров в диаметре камне, омываемом со всех сторон белой от перетертого мрамора, бурлящей и брызгающейся водой Аккема. Ужинаем уже в темноте. Виктор угощает всех «фирменным» вареньем из перетертых на мясорубке молодых кедровых шишек. После ужина, в темноте, когда все уже легли спать, меня снова тянет к Аккему на большой камень. Белуха словно светится, как маленький фонарик в темноте ночи, и ее холодное, свежее ледяное дыхание омывает меня, вместе с водою Аккема, омывающей камень. Шум воды, словно музыка, которую можно слушать бесконечно, но холод не дает сидеть слишком долго, и я иду спать. Следующий день идем по курумникам, каменистым осыпям берега Аккема. Тропа достаточно экзотична. Успешно преодолеваем еще одну водную преграду. Мой сын, Светослав, решил преодолеть ее первым, сходу, поскользнулся и свалился спиной с рюкзаком в несущийся поток. Но ноги не промочил, так как они остались сверху, на бревне. Белуха уже близко. До Акккемского озера осталось несколько часов ходу. Курумники заканчиваются и тропа становится совсем легкой, с медленным подъемом. После обеда доходим до турбазы-приюта. Это чуть ниже Аккемского озера. Здесь есть мост через Аккем. Через него ходят в долину Ярлу. Но мы планируем разбить лагерь выше озера, оттуда будет удобнее ходить в так называемые «радиалки», без тяжелых рюкзаков, оставив разбитый лагерь, поэтому Аккем пересечем там, когда пойдем в Ярлу. День подходит к концу, а нам еще идти несколько километров. До Аккемского озера осталось около ста метров. Справа видна крыша метеостанции. В восьмидесятые эта метеостанция стояла над озером, а теперь ниже его. Озеро сильно сократилось. Людей здесь масса. Раньше встретить человека на тропе не каждый день можно было. А сейчас полчаса одиночества на тропе великая редкость. По традиции все встречные здороваются, но это приходится делать так часто, что просто машинально буркаешь что-то себе под нос и слегка киваешь головой, когда пропускаешь на тропе очередного встречного. Слева открывается великолепный вид на долину Ярлу, с ее разноцветными скалами. Поднимаемся на холм у метеостанции. Отсюда открывается вид на Аккемское озеро. Дальше, у середины озера, расположены круглые домики спасателей, чуть дальше бревенчатая баня. Уходим выше озера, на пологом берегу, справа масса палаток. Идем дальше, у впадения реки-водопада из долины Семи озер, имеется удобная стоянка. Здесь уже стоит несколько групп, но, к счастью, место у самого водопада не занято, недавно ушла какая-то группа. Успеваем разбить лагерь до темноты. С дровами здесь проблемы. Приходится долго лазить по крутому склону, прежде чем набрать сухих веток на небольшой костер, для приготовления пищи. Продолжение >>> Часть 1 ,Часть 2 , Часть 3 , Часть 4, Часть 5 |
|
Сейчас посетителей в разделе : 0 |