|
|||||
|
П У Б Л И К А Ц И И |
ФИАСКО МЦР. ВОПРОСЫ ЕСТЬ. БУДУТ ЛИ ОТВЕТЫ?
ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ В МЦР 14 января 2014 года. В пресс-службу МЦР; Копии – СМИ Вопросы члена Союза журналистов России Анненко, Алексея Николаевича (annenkoan @ mail.ru) (художественно-публицистический журнал «Абакан», радио «Абакан-Эхо Москвы») Копирайт на вопросы свободный.
Прошу извинить за объемность. Накопилось …
1) 19 марта 1990 года в Бангалоре (Индия) был составлен документ (именно так в тексте – А. А.) о передаче Советскому Фонду Рерихов, «учрежденному Постановлением Совета Министров СССР, № 950 от 4 ноября 1989 г.», некоторых «частей имущества» С. Н. Рериха, документ, который не рассматривался и не является «завещанием» или «дарственной» (специально было оговорено право С. Н. Рериха «взять назад любой из предметов по моему выбору и в любое время»). Сам факт учреждения СФР постановлением правительства СССР, страны, в которой существовали лишь две формы собственности (государственная (общенародная) и колхозно-кооперативная), свидетельствует, что «имущество» передавалось в общенародную собственность «для использования в научной и культурной работе СОВЕТСКОГО ФОНДА РЕРИХОВ». Кроме того, в Индии наряду с восемью индийскими художниками, наследие Н. К. Рериха было объявлено «художественным сокровищем» государства, и было вывезено лишь по специальному разрешению тогдашнего премьер-министра Индии Раджива Ганди. Наследие Рерихов от народов Индии передавалось народам СССР (России). Ни в письме С. Н. Рериха Р. Б. Рыбакову, опубликованном 29 июля 1989 года в газете «Советская культура» под заголовком «Медлить нельзя!», ни в документе «Архив и наследство Рериха для Советского Фонда Рерихов в Москве» 1990 года не употребляется словосочетание «общественный музей». Планировался общественный фонд и «обеспечиваемый им центр-музей». Чем Вы объясняете употребление словосочетания «общественный музей», если, по Вашему собственному признанию, и зарплата сотрудников, и деятельность музея более двух десятилетий целиком зависела от кредитоспособности председателя правления «Мастер-банка» Б. И. Булочника? В чем проявился общественный статус?
2) В своих статьях и книгах, Людмила Васильевна, Вы неоднократно заявляли, что в 1992 году Святослав Николаевич Рерих написал письма, в которых выступил в защиту МЦР. Например, в своей статье 6 мая 2004 года: «Я смогла встретиться с ним в 1992 году, через два года после передачи наследия Рериха в Россию. Святослав Николаевич, перенесший две серьезные операции, чувствовал себя неважно. Святослав Николаевич и Девика Рани жили в это время в самом городе, в гостинице «Ашока»… С чего бы ни начинались наши разговоры, Святослав Николаевич поворачивал их к трудностям МЦР и Музея имени Н. К. Рериха. Внимательно выслушивал мои рассказы об этих трудностях, а затем начинал действовать. Тогда же он написал письмо президенту Б. Н. Ельцину с просьбой помочь вернуть МЦР и Музею имени Н. К. Рериха незаконно удерживаемую Музеем Востока коллекцию картин Николая Константиновича. Сделал обращение к рериховским обществам России, тогда уже начинавшим нарушать его волю, а через несколько месяцев прислал нам очень нужные документы...» (Людмила Шапошникова. Вестник Красоты / Воспоминания о С. Н. Рерихе. – М., МЦР, Мастер-банк, 2004. С. 30). Вы прибыли в Индию 26 апреля 1992 года. На упомянутых «документах» стоит дата – 26 апреля 1992 года. Поясните, пожалуйста, как практически С. Н. Рерих написал, по Вашему утверждению, эти письма, если ни его супруга, ни его тогдашний секретарь Мэри Пунача, не знали русского языка, а в гостинице «Ашока» не имелось столь экзотического предмета, как пишущая машинка с русским шрифтом?
3) Среди «очень нужных документов» особенно выделяется помеченный 22 октября 1992 года. С начала 1990-х годов все министры культуры страны, не признававшие правопреемственность МЦР от Советского фонда Рерихов, не уступавшие притязаниям МЦР на собрание картин Н. К. и С. Н. Рерихов в Государственном музее Востока, поочередно объявлялись недругами – Е. Ю. Сидоров, Н. Л. Дементьева, В. К. Егоров, М. Е. Швыдкой, А. С. Соколов (теперь и В. Р. Мединский). «И только когда Министерство культуры возглавил А. А. Авдеев, – сказано в «Обращении» МЦР, – министерство, разобравшись в ситуации, наконец, признало право собственности МЦР на эту коллекцию на основании правоустанавливающих документов». Бывший министр культуры А. А. Авдеев в справках для Хамовнического районного суда г. Москвы и для Правительства России (9 апреля 2012 г.) характеризует документ от 22 октября 1992 года, как: «дополнение к завещанию (кодициль), где подтверждается, что МЦР, созданный по инициативе С. Н. Рериха, является правопреемником Советского Фонда Рерихов». На самом деле в «документе» нет ни слова о правопреемстве, да и документом его назвать нельзя. В этом может убедиться не только юрист, но любой грамотный, здравомыслящий человек. Достаточно внимательно взглянуть на него: а) письмо составлено на бланке иностранной общественной организации; б) в нем присутствуют недопустимые орфографические ошибки («Канапура» вместо «Kanakapura»), отсутствие запятых в нужных местах, слитное написание слов и др.; в) подпись на английском языке под текстом на русском языке; г) документ не имеет регистрационного номера нотариальной организации; д) отсутствует подпись свидетеля; е) одна и та же сомнительная печать поставлена дважды и т. д. и т. п. Однако, самое важное, что в этом якобы «дополнении к завещанию» совсем ничего не говорится о правопреемстве МЦР по отношению к СФР. В нем применен словесный оборот: «подтверждаю, что Международный Центр Рерихов, созданный по моей инициативе является правоприемником Советского Фонда Рерихов» (орфография оригинала – А. А.). Однако, слова «правоприемник» нет в русском языке. Как такой «документ» рассматривался всерьез в решении Хамовнического районного суда г. Москвы 24 ноября 2011 года? Его юридическая ничтожность ясна всем, кто, например, оформлял документы в Пенсионном фонде, где любая сомнительная деталь записи в трудовой книжке требует нового официального документального подтверждения. А здесь речь идет о бесценных сокровищах. Что Вы можете сказать по поводу этого «документа»?
4) Почему после того, как МЦР в связи с финансовой турбулентностью «Мастер-банка», оказался в катастрофическом состоянии, не произошли те действия, которые естественны для любой общественной организации? Почему не было созвано общее собрание для оценки ситуации и принятия решений, почему не наказаны виновные, не переизбрано руководство, почему до сих пор ни слова не сказал Попечительский совет?
5) Почему в пресс-конференции не участвует Президент МЦР А. В. Постников? Не потому ли, что он 27 марта 2012 года неосторожно признался в письме к доктору исторических наук А. А. Андрееву, что МЦР «это частное заведение, принадлежащее Л. В. Шапошниковой и банкиру Булочнику»?
6) Для обеспечения сохранности творческого наследия семьи Рерихов в 1993 году было принято второе постановление государства: Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 4 ноября 1993 года № 1121 “О создании Государственного музея Н.К. Рериха”. Было принято предложение Минкультуры России о создании в г. Москве Государственного музея Н.К. Рериха на правах филиала Государственного музея Востока, в котором будут находиться экспонаты Музея и Международного Центра Рерихов. Согласно информации, изложенной в письме (с приложениями) Минкультуры России от 14 ноября 2002 года № 12-141/12-4, полученном по запросу Счетной палаты Российской Федерации, в 1994 году в федеральном бюджете было предусмотрено на реконструкцию и ремонт “Усадьбы Лопухиных” 13 млрд. рублей. Однако, под Вашим руководством были выставлены живые пикеты и «чужие» строительные организации не были допущены в «усадьбу Лопухиных» для проведения реставрационных работ. То есть, в 1993 году вы осуществили незаконный захват у государства той части наследия Рерихов, которая находилась в «усадьбе Лопухиных». В решении Коллегии Счетной палаты Российской Федерации от 31 января 2003 года № 3 (328) “О результатах проверки использования коллекции картин Н.К. Рериха и С.Н. Рериха в Государственном музее Востока” сообщалось: «До настоящего времени мероприятия, предусмотренные постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 4 ноября 1993 года № 1121 “О создании Государственного музея Н.К. Рериха” не реализованы, а именно: - Государственный музей Н.К.Рериха на правах филиала Государственного музея Востока фактически не создан и не имеет юридического статуса; - передача здания “Усадьбы Лопухиных”, являющегося объектом федеральной собственности, осуществлена Международному Центру Рерихов постановлением Правительства Москвы от 3 октября 1995 года № 812 в долгосрочную аренду сроком на 49 лет, а не Государственному музею Востока для размещения его филиала, как установлено в постановлении Правительства Российской Федерации. Предложения Направить информационное письмо в Правительство Российской Федерации, в котором считали бы целесообразным вернуться к вопросу выполнения постановления Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 4 ноября 1993 года № 1121 “О создании Государственного музея Н.К. Рериха”». Весь смысл вашей «борьбы» с 1993 года, Людмила Васильевна, вместе с «меценатом» Б. И. Булочником, заключался в борьбе за свои места при общенародной собственности, против выполнения этого постановления. И с помощью министра А. А. Авдеева вы добились признания его 17 декабря 2010 г. «утратившим силу». Все эти годы МЦР гордо заявлял, что он существует без копейки государственных денег. После бегства банкира о том же стали говорить без гордости, а в укор государству. Где же логика? Значит ли это, что МЦР сожалеет о лозунге «20 лет борьбы и побед» и хотел бы вернуться к выполнению Постановления Правительства 1993 года?
7) Есть авторитетные свидетельства, что в ноябре 1989 года Вы, Людмила Васильевна, на глазах у С. Н. Рериха разорвали подготовленный А. П. Сурковым, старшим советником Прокуратуры СССР, и согласованный документ о создании государственного музея-квартиры Ю. Н. Рериха в Москве. Объяснили это тем, что квартирой Ю. Н. Рериха займется СФР. Впоследствии появился еще один «документ» 1992 года (27 апреля), где от имени С. Н. Рериха говорилось: «Доверяю ей представлять мои интересы в любой организации РФ, связанные со всеми вопросами, касающимися собственности, которой владел мой родной брат Юрий Рерих… (…) Я доверяю госпоже Л. Шапошниковой вести переговоры от моего имени, быть истцом и защитником в суде, подписываться за меня и совершать все действия, связанные с выполнением этой миссии». Как известно, квартира Ю. Н. Рериха разграблена. Чувствуете ли Вы, что в этом есть Ваша вина? Да и в целом. Есть ли, на Ваш взгляд, в чем-то вина ни кем не избиравшегося руководства МЦР в создавшейся ситуации? Или есть только вина Минкульта, Центробанка, московского правительства и иже с ними? Или «лже-рериховцев», сформулировавших, например «Позицию Сибирского Рериховского общества в вопросе о судьбе Рериховского наследия» 24 марта 2002 года: «… Методы, которыми действует Л. В. Шапошникова, совершенно недопустимы… Всех несогласных в чём-то с нею, она пытается очернить и занести в стан врагов Рериховского движения. Попирая высокие принципы Учения Живой Этики, на которых зиждется всё Рериховское движение, Л. В. Шапошникова, по сути, к нему уже не принадлежит»? Вы сами-то признаёте, обращаясь за помощью к государству, что привели созданный Вами МЦР к краху? Благодарю, если получу ответы.
С вниманием, А. Анненко. 12 января 2014 г. г. Абакан. |
|
Сейчас посетителей в разделе : 0 |