Совершенно неожиданно вокруг возникает сад. Цветы, кусты и деревья словно вырастают из темноты, заполняя пространство кругом и наполняя его светом. Сад неожиданно оживает, легкий ветерок играет листвой, поют птицы, в траве трещат кузнечики. Откуда-то доносится детский смех. смех. смех.
- Меня сюда редко пускают, - грустно шепчет Авина.
- Почему?
- Не знаю. Наверно не пришло время. А, может, нагрешила я слишком много.
- Это когда же ты успела нагрешить?
- Наверно в прошлой жизни. Я ее не помню. Но иногда что-то чувствую, словно камень тяжелый к ногам привязан и вниз тащит. Вот до того дерева дохожу и проваливаюсь в темноту. Уж провалиться бы куда-нибудь раз и навсегда, что бы это все закончилось. Вот еще несколько шагов и все. И если остановлюсь, все то же самое произойдет. Помоги мне…
Девушка вместе с садом начинают куда-то исчезать, медленно растворяясь в пространстве. Алексей неотвратимо возвращается в собственное тело, сидящее в кресле перед окном, за которым светят звезды на темном небе с уже спрятавшейся за горизонт луной.
Алексей еще долго сидел в кресле, переживая воспоминания этого странного сна или видения, прежде чем встал, принял душ и повалился на кровать, мгновенно уснув.
Он проспал почти весь последующий день. Только вечером поел и снова провалился в глубокий сон.
ГЛАВА 9
Утром Алексея разбудил звонок Сергея.
- Есть важная информация!
Они встретились за завтраком в кафе, обычно почти пустом в это время, и он рассказал Алексею о том, что ему удалось узнать через мать Тани имя того парня, с которым дружила Таня, и который привел Таню в секту. Также он узнал, что этот парень ходит в какую-то «школу духовного роста». Они встречаются ежедневно, слушают какие-то записи и медитируют со своим учителем.
- Но самое интересное! – продолжал Сергей, - Это просто невероятно!
- Что может быть невероятного? – хмуро пробормотал Алексей.
- А то, что главный у них, учитель этот, – Павел, наш новый начальничек!
- Это становится забавным. Слишком узкий круг действующих лиц, как в посредственном спектакле. Хотя, может это и закономерно, – медленно, словно вслушиваясь в свои собственные мысли, проговорил Алексей после минутной паузы.
- Вот интересно, в институте об этом знают?! Ты представляешь, что он может сотворить со своими учениками, имея доступ к современным технологиям воздействия на нервную систему и психику! – продолжал Сергей.
- Надо вообще-то разобраться, чем они там занимаются, - спокойно ответил Алексей.
- Да что тут разбираться, надо что-то делать, сообщить в институт!
- Кому сообщить? Главному? Так он сам его нам в начальники поставил. И что сообщим? То, что у них там какие-то духовные практики? Да этим сейчас все занимаются, и законом не запрещено. Что мы ему сможем представить в доказательство, кроме моих астральных похождений?
- Похождений!? Что-то еще было? А ну рассказывай!
- И я послушаю, - раздался голос Лены за их спинами.
Она также была приглашена на завтрак, но слегка опоздала и как раз подходила к столику. Алексей сморщился, ему совсем не хотелось рассказывать все при Лене.
- Ну что ж, не стесняйся, выкладывай всю правду. Наука требует честного и скрупулезного подхода, - продолжала Лена.
Алексей почувствовал себя чем-то вроде подопытной мыши в ее руках с направленным на него скальпелем. Это неожиданное превращение Лены из тихой, слегка застенчивой девушки в уверенного командира шокировало Алексея. Но обратного пути уже не было, и ему пришлось все рассказывать, ощущая себя препарированной мышью под микроскопом ее внимательного взгляда. Она была так серьезна, что у Алексея пропало всякое стеснение, как перед врачом, и он рассказал все в достаточных подробностях. Они еще долго обсуждали, как им поступить с Павлом, и решили, что кто-то должен записаться в его группу духовного роста, чтобы получить неоспоримые доказательства его манипуляций с сознанием своих учеников.
- Ну, вас обоих он точно не возьмет после той выходки в лаборатории, - заявила Лена. - А вот в мою сторону он дышит неравнодушно!
- Это что значит, неравнодушно? – удивился Алексей.
- А то и значит, - продолжала Лена, - Что я запишусь в его группу, или как она там называется, школу. Скажу, что в вас, дураках, разочаровалась. Вот, вижу по глазам, что ревнуете.
Алексей никак не мог сообразить, что это за выходка Лены, месть за Авину, или, наоборот, самопожертвование ради него? Лена и сама толком не понимала, что ей движет в этот момент. Ей было очень обидно, что Алексей, к которому она давно испытывала чувства, предпочел какую-то странную Авину. Но что-то заставляло ее жертвовать собой ради этой, незнакомой ей, Авины, только потому, что она была нужна Алексею.
- Павел пытался за мной ухаживать, - добавила она.
Алексей неожиданно для себя впервые в своей жизни почувствовал ревность. В его душе все смешалось в какой-то хаос, что выразилось растерянностью на его лице.
- Да, другого выхода у нас нет, - констатировал Сергей, - Только ты должна быть очень осторожной. И как-то подстраховать тебя надо. Будешь ежедневно докладывать мне или Алексею по телефону.
- Только не надо страхов нагнетать. Думаю, все гораздо проще, - уверенно ответила Лена. – И еще. Придется вам сделать вид, что со мной не общаетесь, якобы считаете меня предателем.
С Павлом Лена встретилась на следующий день, предварительно позвонив ему по телефону. Он как-то легко поверил в ее рассказ, видимо ему очень хотелось в это поверить. Эта троица создавала ему большие неприятности, но в расколотом виде она была ему уже не страшна. К тому же, он приписывал такой исход дела своему обаянию, что тешило его самолюбие и усыпляло бдительность. Лена неожиданно почувствовала в себе талант игры на мужском самолюбии, и без труда заставила его самого похвастаться своей школой и пригласить ее к участию в ней.
ГЛАВА 10
В понедельник, утром, вся троица была приглашена на научный совет. Совет состоял из двенадцати человек. В его состав входили не только опытные, но и молодые ученые. Сейчас совет проходил в, так называемом, расширенном составе, в который добавлялись студенты, как представители самоорганизации учащейся массы.
Заседание проходило в просторном круглом зале. В центре зала находился большой круглый стол, дугой вдоль которого располагались члены совета. Напротив них на противоположной стороне круга усаживались те, кто приглашался на совет. Круглый зал и стол должны были напоминать всем участникам об относительности любого решения и потенциальном равенстве всех без исключения участников процесса. Зал находился на верхнем этаже главного корпуса, и по всему периметру имел достаточно большие окна.
Молодые люди вошли в зал. Члены совета, вошедшие через другую дверь, уже сидели полукругом с противоположной стороны стола. Алексей пробежал взглядом по лицам сидящих. Большинство из них он знал. С правой стороны сидел сам Главный. Лица членов совета были спокойными и внимательными, но Алексею вдруг показалось, что по лицу Главного пробежала легкая улыбка. В отличие от Лены, Алексей и Сергей уже не раз бывали в этом зале, но в качестве нарушителей дисциплины, они были здесь впервые, как и она. Друзья подошли к столу и заняли свои места, усадив Лену между собой.
- Ведите заседание, пожалуйста, - обратился Главный к молоденькому студенту, передавая ему лист с регламентом. Он часто так поступал, мотивируя это тем, что молодым следует привыкать к руководству.
Студент, что было сил, старался казаться старше. Гримаса уверенности на его лице выглядела забавно.
- Вас сюда пригласили для дачи пояснений по следующим вопросам, - звучал в тишине его голос. - Первый: вы нарушили правила проведения экспериментов и подвергли опасности жизнь человека, и второй: вы грубо нарушили дисциплину взаимоотношений сотрудников.
Молодой человек замолчал, и в зале воцарилась тишина так, что стало слышно жужжание любопытной пчелы, заглядывающей в приоткрытое окно.
- Мы слушаем ваши объяснения по первому вопросу, - прозвучал спокойный и негромкий голос профессора Кольвина, начальника сегмента к которому относилась их лаборатория.
Алексей переглянулся с Сергеем, заметив краем глаза, как на бледном лице Лены ярко выделяются покрасневшие щеки.
- Я, как руководитель лаборатории, сразу заявляю, что вся ответственность лежит на мне, - спокойно и уверенно, проговаривая каждое слово, начал Сергей. – Да, я не поставил в известность руководство и, в частности, Вас, как руководителя сегмента. Я прекрасно понимал, что нам не разрешат проводить подобный эксперимент.
- И Вы прекрасно знаете почему! – перебил его Кольвин. – Игры с мозгом не шутка! Хотите превратиться в овощ? Вам напомнить примеры, к чему такие игры приводят? Все эксперименты, связанные с подавлением связей мозга с организмом запрещены!
- Это мое добровольное решение! – вмешался Алексей. - Я имею право распоряжаться своей жизнью, так как сочту нужным!
- Пожалуйста, но не в стенах нашего института, - спокойно прозвучал голос Главного.
Наступила пауза. Алексей скользнул взглядом по горизонту, за окнами, прямо за спинами членов совета, вырастало темное грозовое облако. Белая ленточка молнии скользнула по темной синеве облака, но ярко-голубое небо и солнце продолжали сиять почти во всех остальных окнах по периметру зала, и никто ничего не заметил.
- Вы боитесь ответственности? – резко прозвучал голос Лены.
Сергей с Алексеем от неожиданности уставились на Лену.
- Ты что?! – одновременно прошептали они.
- Елена Николаевна, Вы подающий надежды молодой специалист и должны понимать, что дисциплина института является основой качественного развития науки. Нельзя начинать свою научную карьеру с самовольных нарушений порядка, - спокойно и с растяжкой говорил Кольвин, словно пытаясь снять резко возникшее напряжение.
Грозовые тучи уже закрыли треть неба, и стали смещаться влево. Одна из молний сверкнула уже ближе, и слабый гром, вместе со свежим ветром ворвался в паузу через приоткрытое окно. Члены комиссии оглянулись.
- Молодежь жаждет риска, - вступил в разговор академик Ступский, самый старший из участников процесса. - Им все хочется быстрее и сразу, а мы, старые, боимся за них.
- Что молодежь скажет? - обратился он к студенту, открывшему собрание.
- Мы, должны слушать опытных старших, - словно заученную фразу произнес молодой человек, но запнулся, уставился в сторону на грозу, где в эту секунду проскочила очередная молния, и добавил напряженным, слегка заикающимся голосом:
- Но иногда мы вынуждены нарушать правила, если они нас тормозят.
- Вот видите, - продолжил пожилой академик, - За то и люблю молодежь. Думаю, мы неверно акценты ставим. Надо разобраться, ради чего было нарушено правило. Если действительно ради науки, вернее не науки ради науки, а науки ради общего блага людей, то это одно, а если ради своего тщеславия, или из-за наплевательского отношения к дисциплине, то это совсем другое.
Над институтом продолжало светить солнце и было голубое небо, в то время, как гроза шла по кругу, уже переместившись почти за спину молодых людей, так что теперь она была за окнами перед глазами членов комиссии.
Некоторые члены комиссии стали спорить о чем-то друг с другом, словно забыв о присутствии виновников обсуждения.
- Эх, заварили мы кашу, мальчики, - прошептала Лена.
- А ты-то, зачем себя подставляешь? - прошептал Алексей. - Тебе, зачем это надо? Ведь ты же толком ничего не знала!
Лена, ничего не ответив, положила свою ладонь поверх его и слегка сжала. Ее рука была холодная как лед, но от нее исходило какое-то странное приятное тепло.
- Давайте подытоживать обсуждение, какие будут предложения? – громко прозвучал голос Кольвина.
Все замолчали. Гроза уже описала три четверти круга вокруг института. Крохотное облачко, оторвавшееся от грозовых туч, на мгновение закрыло солнце, и в этот момент ярко вспыхнула молния. Все повернулись к окнам, где быстро перемещающиеся облака и водяная пыль играли в лучах солнца удивительными красками. Прозвучал сильный гром. Ворвавшийся в зал через приоткрытое окно свежий ветер подхватил бумаги на столе, и все бросились их прижимать и ловить. В зале резко запахло озоном и свежестью.
- Люблю грозу и запах озона, - неожиданно прервал наступившую тишину голос Главного.
- Предлагаю, коль ничего страшного не произошло, вынести им предупреждение и пусть они пообещают не нарушать больше правила, - высказал первым предложение академик Ступский.
- Я бы присоединился к этому предложению, если бы их нарушение ограничивалось только этим, - взял слово Кольвин. - Но мы еще не обсудили второй вопрос. Они нагрубили их новому назначенному руководителю.
- Мы не будем с ним работать! – одновременно воскликнули Алексей с Сергеем.
- Почему, извольте объяснить?
- Он хитростью узнал об эксперименте и доложил о нем. Это действие было обусловлено карьеризмом а не заботой о соблюдении правил института! – сказал Сергей.
- На каком основании Вы берете на себя право судить? – спросил Кольвин.
- Надо было его сюда пригласить, и пусть сам ответит! - вмешался Алексей.
- Я хочу проинформировать, - прервал их Главный. - Не все знают. Сегодня поступило заявление на мое имя от Павла Витальевича, что он снимает все претензии к этим молодым людям, и сам отказывается от должности начальника лаборатории. Действительно, назначение было произведено без экспертизы психологической совместимости. Это мое нарушение и Кольвина, как руководителя сегмента.
- Добавлю, - продолжал Главный, - Востриков, узнав о несанкционированном эксперименте, обязан был доложить руководству института. Чем мотивировались его действия, это другой вопрос. К тому же остается открытым вопрос о том, кто инициировал весь этот спектакль с милицейским обыском.
- Да, мы несколько поторопились с назначением. Хорошо, пусть возьмут на себя обещание, и мы вернем их в лабораторию, - сказал Кольвин.
- Я тоже присоединяюсь к этому решению, - прозвучали слова молоденького студента.
- Против, кто-нибудь есть, или может другие предложения? – обратился Кольвин к членам совета.
- Поскольку других предложений нет, теперь слово за вами, - обратился он к обсуждаемым молодым людям.
- И Сергей останется руководителем лаборатории? – спросил Алексей.
- Останется, - ответил Главный.
- Тогда мы…, - начал Алексей и, сделав паузу, посмотрел на друзей.
- Тогда мы согласны и обещаем не нарушать больше правил института, - продолжил за него Сергей.
- Разве что только во имя науки, - пробормотал Алексей тихо, так чтобы его могли услышать только друзья.
- Мы победили, мальчики, - прошептала Лена, взяв их обоих за руки.
Солнце подходило к наивысшей точке своей дуги, ярко сверкая в лужах на асфальте за окнами, а далеко на горизонте растворялись остатки грозовых облаков.
Молодые люди вернулись в свою лабораторию, в которой не были уже целую неделю.
ГЛАВА 11
Прошло еще две недели. Алексея не покидало неприятное чувство, что он не может снова повторить эксперимент в лаборатории и увидеть Авину. Они дали слово, и нарушить его было бы гораздо хуже, чем нарушить правила института. Ему казалось, что он предает Авину, бросает ее на произвол некоей темной сущности, связанной каким-то непонятным образом с Павлом.
Почти ежедневно, приходя в институт, Алексей заходил в клиническое отделение и посещал Таню. Когда на этаже дежурила Саша, она очень радовалась его приходу. Это поднимало ему самому настроение и сглаживало тягостные ощущения от посещения неподвижно лежащей, кажущейся совсем неживой, Тани. Ему казалось, что если он будет старательно концентрироваться на лице спящей девушки, он сможет притянуть и вернуть ее душу-Авину. Но ничего не получалось. Один раз он так погрузился в свои размышления у Таниной кровати, что не заметил, как тихонько подошла Саша.
Он смотрел на Таню, вернее сквозь нее, а Саша смотрела на него и что-то пыталась вспомнить.
- Вспомнила, - сказала она тихонько и как-то радостно.
Алексей вздрогнул и удивленно посмотрел на Сашу.
- Вспомнила! – уже громче сказала она. - Вы у нас в третьей палате лежали, тоже в коме. Целую неделю. В институте говорили, что у вас какой-то эксперимент неудачный был.
- Был, - тихим голосом согласился Алексей.
- А я знала тогда, что вы быстро очнетесь.
- Почему?
- Потому, что возле вас девушка сидела, все время сидела.
- И что?
- Странный вы! Разве можно не вернуться, когда кто-то очень ждет и зовет?
- Откуда вернуться?
- Оттуда!
Лицо Саши приобрело в этот момент какой-то таинственный вид.
- Смешная ты, Саша. Не возражаешь, что я на ты?
- Зря вы смеетесь, а я знаю, что кроме этого нашего мира, есть иные миры, и, умирая, мы не умираем, а в другой мир уходим.
- Не обижайся, я тоже это знаю. Мне просто странно, что девушке в двадцать охота думать о каких-то там загробных мирах.
- Почему загробных? Слово-то какое неприятное!
Наступила пауза. Алексей почувствовал, что Саша хочет что-то спросить, но не решается.
- Ты наверно хочешь спросить о том, помню ли я, где был, когда лежал здесь в коме?
- Да, то есть, нет. Вернее, да, только у меня возникла одна догадка, скорее всего она глупая…
- Кто глупая?
- Догадка глупая, но я все равно не удержусь, чтобы не спросить, характер у меня любопытный. Недостатком таким с детства страдаю.
- Кто тебе сказал, что это недостаток?
- Старший брат любопытной Варварой всегда дразнил, и пугал, что нос дверью прищемит. И мать его часто поддерживала. И еще мы с моим парнем разошлись из-за того, что он вечно говорил, что я слишком любопытная.
- В науку тебе идти надо, и этот недостаток станет достоинством.
- А я и учусь, уже на второй курс перешла, а здесь работаю санитаркой, чтобы на учебу заработать. Мать не хочет, чтобы я училась, и брат не помогает.
Саша на мгновение задумалась, словно собрала все свои силы и выпалила:
- А возьмите меня в свою лабораторию. Я знаю, вы специально в кому погружались, пытаетесь исследовать тонкий мир.
- Ну, с третьего курса, это вполне реально, только разве ты сможешь и учиться, и работать здесь, и еще находить время на исследования. Да и я не начальник лаборатории.
- Найду время! Я смогу, а если попросите за меня, начальник согласится.
- Ладно, оставим этот разговор до третьего курса, еще целый год. Ты это спросить хотела?
- Нет, другое.
- Ну, тогда спрашивай.
Алексей внимательно посмотрел в глаза Саши. Теперь смутилась она, как он тогда на лестнице.
- Не смотрите, пожалуйста, так, - попросила Саша, отводя взгляд в сторону, но вдруг, резко вернув его на место, бросила:
- Вы с ней там познакомились?
Взгляд ее стал таким твердым, что теперь Алексей его с трудом выдержал. Он прекрасно понял, о чем спрашивает Саша, но зачем-то спросил:
- С кем с ней, и где там?
Саша продолжала молча сверлить его своим пристальным взглядом.
- Да, там, - сдался Алексей, понимая, что увильнуть от ответа у него все равно не получится.
Вопреки ожидаемому, Саша не выразила радости по поводу того, что ее догадка оказалась правильной. Наоборот, ее лицо стало задумчивым и серьезным, словно возложил кто-то на нее тяжелый груз ответственности.
Алексею ничего не оставалось, как посвятить Сашу в канву прошедших событий.
ГЛАВА 12
Вечером Алексею позвонила Лена и сказа, что у нее есть интересная информация о Павле. Алексей перезвонил Сергею, и вскоре они собрались у Лены дома за чаем. Ее мама, приехавшая с дачи, где она большей частью обитала, была очень рада молодым людям и испекла пирог с вишнями по этому поводу.
Лена рассказала все, что узнала. «Школа духовного роста», созданная Павлом, не такая уж маленькая. В ней семь учителей, это молодые люди в возрасте около тридцати лет, назначенные Павлом. Каждый учитель ведет свою группу, численностью человек двадцать-тридцать. Обучение длится пол года, далее, желающие могут продолжить обучение в более свободной форме при школе. Сам Павел непосредственно обучения не ведет. Он у них как некий духовный символ или кумир. Всячески намекается, хотя прямо в лоб это и не говорится, что Павел является неким звеном-иерархом, соединяющим людей с «высшими силами», руководящими эволюцией человечества.
- В общем, за бога у них, - пробормотал Алексей, когда Лена заканчивала свой рассказ.
- Скорее за посредника перед богом, - поправила его Лена.
Алексей вернулся домой достаточно поздно, и долго не мог уснуть. Утром он чувствовал себя сильно разбитым, болела голова. В Институт он пришел с опозданием, работа не ладилась, и, чувствуя, что засыпает за монитором, решил пройтись, и, заодно сходить в клиническое отделение к Тане. В коридоре он столкнулся с Сашей. Девушка улыбалась, не скрывая явной радости от встречи.
- Хорошо, что я вас встретила, - выпалила Саша. - Я тут такое узнала!
- Что узнала? – спросил Алексей, чувствуя, как кипучая энергия Саши передается ему, головная боль отпускает, и он выходит из сонно-подавленного состояния.
- Про Таню!
Саша поведала Алексею, про некую соседку, лет на пять старше ее, интересную девушку с мистическими склонностями. Саша иногда общалась с ней на всякие темы, касаемо человеческой души и тонкого плана. А вчера, когда Саша упомянула в разговоре Таню, оказалось, что соседка ее знает, так как является ей дальней родственницей, и кое-что рассказала. Оказывается, Таня полгода назад вдруг заинтересовалась духовными проблемами и стала ходить в какую-то школу духовного роста. Поскольку соседка глубоко интересуется подобными делами, то они стали часто общаться. Но за месяц до того, как напиться этих роковых таблеток, Таня вдруг позвонила ей и каким-то странным голосом заявила, что общаться с ней больше не будет, что необходимо иметь только одного учителя, и только его слушать. Несла еще какую-то чушь. А через неделю они случайно столкнулись на улице. Таня вела себя странно, сказала, что она начинает приходить в себя, что была как в тумане, и что это все произошло после какого-то разговора с учителем в каком-то подвале. Там было какое-то старинное кресло, куда ее усаживали и вели с ней беседу.
Алексей вернулся в лабораторию. Сергей был в это время на каком-то семинаре, а Лена отпросилась к зубному врачу. Таким образом, он был один с приборами и мониторами. Алексей сел на свое рабочее место, но вместо монитора, перед глазами вертелись сцены, связанные с Таней, Павлом и рассказами Лены и Саши. Ему вдруг очень захотелось взглянуть в глаза Павлу. Надо с ним встретиться, решил он. Где его искать Алексей не знал. В подобных случаях, когда Алексею был нужен кто-либо из знакомых, он не старался его разыскивать, а просто ставил задачу где-то внутри своего сознания. Практически с вероятностью в сто процентов, этот нужный человек либо заявлялся сам в ближайшие дни, либо они «случайно» сталкивались в самом неожиданном месте. Это свое свойство Алексей приметил давно, и сейчас он решил им непременно воспользоваться. Он настроился на Павла, но возбужденное состояние понесло его гораздо дальше простой установки на встречу. Алексей сначала силился вспомнить лицо Павла и его глаза, а затем вложил всю свою энергию в молнию, которую представил бьющей в Павла. Но в тот же момент одернул себя, и как бы поймал рукой свою же молнию, не дав ей разрядиться в Павла.
- Кто тебе дал право? – задал он себе вопрос.
Он слышал о так называемых оккультных ударах, и врожденным чутьем понимал, как это делается, но при этом осознавал, что не имеет права на такие действия, и никогда не позволял себе это испробовать.
- А если Павел не при чем? – задал он себе вопрос.
Клубок энергии продолжал крутиться в душе Алексея, ища выхода.
- Хорошо, - подумал он, - я пошлю ему свет, и если он от света, ему ничего не будет, даже наоборот, а если от тьмы, то пусть пеняет на себя.
С этими мыслями Алексей представил яркий свет, льющийся на Павла и его школу. Это была уже не поражающая молния, а скорее было похоже на ярко освещаемый вспышкой молнии пейзаж. Сколько времени Алексей был погружен в это свое переживание, минуту или час, его сознание не зафиксировало. Скрип открывающейся двери вернул его в лабораторию. Это пришла Лена и вовлекла его в обычный рабочий ритм. В конце рабочего дня, Алексей направился по делам в другой корпус института, совершенно забыв об утренней медитации. Проходя по длинной стеклянной галерее, соединяющей корпуса, Алексей неожиданно увидел Павла, заходящего в галерею с противоположного конца. Павел остановился, словно хотел вернуться, но, поняв, что его уже заметили, снова пошел вперед. Алексей тут же вспомнил о том, что очень хотел заглянуть в глаза Павлу, и уверенно пошел навстречу ему так, чтобы как можно ближе пройти от него. Приближаясь к Павлу, Алексей смотрел ему прямо в глаза, а тот, смотрел куда-то вперед зафиксированным взглядом, пытаясь сделать вид, что игнорирует и не замечает Алексея. Но это было скорее похоже на то, что идет он сквозь что-то очень страшное, и боится посмотреть по сторонам. Алексею стало смешно, и в момент, когда они поравнялись, он бросил:
- Привет!
Павел слегка дернулся автоматической реакцией, но тут же вернул свой поколебавшийся взгляд в ту же точку и продолжил свое шествие.
- Слабак! - мысленно проговорил Алексей. - Таким, при желании, легко можно управлять.
ГЛАВА 13
Поскольку Алексей давно интересовался различными духовными учениями, то ему без особого труда удалось выйти через общего знакомого на одну из активисток школы Павла. Этот знакомый напоминал челнок, который успевал быть всегда и везде, где речь шла о чем-то выходящем за пределы обычной реальности, со всеми был знаком и вечно что-то организовывал. Активистку, с которой познакомил Алексея этот знакомый, звали Галина. Она пришла в школу Павла совсем недавно. Что-то неожиданно проснулось в тридцатипятилетней домохозяйке с тремя детьми, и она бросилась в кипучую деятельность по духовному спасению человечества. Она была общительная, и ее не устраивала атмосфера обособленности людей в школе. Свободные обсуждения и беседы на занятиях не допускались, лишь слушай учителя, записывай и отвечай. Галина проявила инициативу и организовала встречи участников своей группы в неформальной обстановке, за чаем и без присутствия учителя, который еще не успел узнать об этом. На встречи она решила приглашать интересных людей. На очередную встречу Галина пригласила какого-то художника. Сразу при знакомстве, она предложила и Алексею принять в этом мероприятии участие.
Алексей слегка опоздал, и человек пятнадцать-двадцать уже пили чай за большим столом в комнате обычной «хрущевки». Среди них был пожилой бородатый мужчина, которого Галина представила Алексею как художника. После чая было предложено перейти к просмотру его работ и беседе. Художник достал из большой папки листы с графическими рисунками.
- Время Ангела, - произнес он название очередной работы.
На листе картона был изображен падающий вниз головой ангел с черными крыльями. Головой ангел ударялся в расколовшиеся от удара песочные часы, в которых уже закончился песок.
- Объясните, пожалуйста, что это означает? – попросила Галина.
- У каждого, кто провозгласил себя ангелом, есть только определенное время полета, после которого он обязательно рухнет вниз, - ответил художник.
- Но почему он должен упасть, ведь он стремится вверх, к свету? – не соглашалась Галина.
- Полет самости в самоутверждении всегда кончается крахом, - поддержал художника Алексей.
- Конечно, речь идет не о настоящем ангеле, а о самозванце, гордыней возвеличившим самого себя, - добавил художник.
- Все равно не понимаю, - не очень громко, но твердо, произнесла Галина, - если человек стремится вверх, почему он обязательно должен упасть?!
Алексей внимательно посмотрел в лицо Галины. Она действительно не понимала, как не понимала его намеков при их первой встрече на то, что школа Павла является всего лишь реализацией его самостных амбиций, и ничего духовного за этим нет.
Через два дня от Лены стало известно, что как только в школе Павла узнали об этом мероприятии, группу сразу расформировали и всех, кто был на встрече, отлучили от школы на месяц. Всем остальным запретили иметь какие-либо контакты с отлученными, и даже здороваться. Мотивировалось это тем, что группа была совращена черными магами, и теперь должна очиститься. То, что Павел записал Алексея в черные маги, ему даже слегка польстило.
Спустя еще пару дней, стала известна новая информация, о серьезных проблемах в школе Павла. Двое из им же назначенных учителей выступили с его разоблачением и вышли из состава школы вместе со своими группами. Еще двое учителей просто покинули школу.
Алексей решил встретиться с Павлом и напрямую задать ему вопрос о Тане. Узнав номер лаборатории, где работал Павел, он отправился туда. Молодой человек, куда-то спеша, выскочил из двери, которую намеревался открыть Алексей, и чуть не сбил его.
- Востриков здесь находится? – спросил Алексей у парня, пока тот замешкался.
- Да, здесь, проходите, - бросил он, быстро удаляясь по коридору.
Алексей зашел в оставленную открытой дверь. Центр помещения был заставлен приборами и стойками с пробирками. За ними был виден затылок человека. Алексей обошел приборы и убедился, что перед ним действительно Павел, который в этот момент повернул голову в его сторону. Лицо Павла было совершенно спокойно и не выражало никаких эмоций.
- Здравствуйте, - поздоровался Алексей.
- Здравствуйте, - спокойным и почти безразличным тоном ответил Павел.
Осмотревшись, и убедившись, что в помещении более никого нет, Алексей уперся взглядом в глаза Павла и с легкой растяжкой произнес:
- Я хочу поговорить с вами о Тане Нивиной.
- А вы уверены, что я желаю о чем-либо с вами разговаривать? – холодным ровным тоном ответил Павел, не отводя взгляда.
- Таня лежит сейчас в коме, и я знаю, что вы к этому причастны. Я хочу найти способ ей помочь. Лично вы меня мало интересуете, если окажете помощь, я не буду ничего придавать огласке. В противном случае ничего не гарантирую.
- Я не имею к этому никакого отношения, - ответил Павел, отойдя в сторону и повернувшись к окну, продолжил:
- Да, она занималась в нашей школе духовного роста, но не моя вина в том, что у нее «съехала крыша».
- У вас с ней была интимная связь?
- Какая связь?! Кто вам сказал?! – голос Павла стал терять свою отрешенную холодность.
- Таня сказала.
Павел резко повернулся, глаза его вспыхнули, от показного самообладания не осталось и следа. Он был похож на человека, которого застали на месте преступления.
- Да она одержимая! Она сама ко мне пристала! Она голоса слышала и поступала по их указанию! – Павел снова повернулся к окну и добавил:
- Эта ведьма все испортила!
Алексей слегка опешил от этих слов и пытался осмыслить услышанное.
- Когда она успела вам рассказать, и во что она вас втянула? – задал вопрос Павел, возвращая спокойствие своему голосу.
- В тонком плане, - ответил Алексей.
Где? – Павел повернулся к Алексею. - А у вас с головой все в порядке?
- Я же в коме был, там и познакомились. Вот теперь хочу помочь ей вернуться.
Павел вспомнил про то, что Алексей действительно был в коме после того эксперимента. Он столько говорил про тонкий план в своей школе, убеждал других в его существовании, но где-то в глубине сознания никак не мог поверить в него окончательно, хотя и очень хотел поверить. То, что Таня общалась с какими-то голосами «оттуда», могло быть объяснено проблемами в ее голове, но то, что сказал Алексей, если ему верить, уже никак не могло быть объяснено, кроме реального существования тонкого плана. Павлу очень хотелось поверить в это, но страх сдавливал его. Он ощутил себя человеком на минном поле, ведь он так много накрутил вокруг себя человеческих чаяний, связанных с этим самым тонким планом. Павел постарался взять себя в руки и, скорее надеясь, что все это игра, чем реальная правда, спросил:
- И что она там сказала?
- То, что вы ее окрутили обманом и склонили к интимной связи.
- Бред! – вполне искренне возмутился Павел. – Это она убедила меня, что с ней высшие силы общаются, что она послана мне для связи с иерархией светлых сил космоса. Я поверил. Потом она сказала, что высшие силы благословляют нас на союз. Она манипулировала мной, пока у нее совсем «крыша не поехала» с ее голосами. Она каждый раз была разная, словно в нее новый бес вселялся. Последнюю неделю перед тем роковым днем, она, наконец, от меня отстала, и я был рад, что не вижу ее. Что там произошло, я не знаю. Видимо очередной одержатель подтолкнул ее к этим таблеткам.
Алексей внимательно смотрел на Павла. Его зрачки иногда сдвигались вниз и слегка влево, словно он переживал что-то в своей памяти.
- Похоже, он говорит правду, - подумал Алексей.
- Ладно, спасибо, попробуем разобраться, - сказал Он, протягивая руку Павлу.
Павел некоторое время колебался, прежде чем протянул руку Алексею.